Самый талантливый петербургский поэт 50-х что при жизни, что и спустя полвека, сегодня, мало известен, если не сказать подзабыт. Лично я считаю, что это несправедливо. Потому что хорошие стихи живут вечно, не теряя красоту в любую эпоху. Потому что видеть красоту в самые темные времена - это редкий дар. Суметь передать ее людям - дар еще более редкий. А Роальд Мандельштам этим даром обладал.
Стихи Роальда Мандельштама - это, без сомнения, городская лирика. В них проявляется волшебный образ Ленинграда\Петербурга : осенне-лунный, медно-золотой; это город, в котором тревоги сталинского времени сплелись с героями античности; город, одушевленный и чувствующий, творящий всю красоту мира - главный герой этих произведений.
Роальд Чарльсович Мандельштам родился в Ленинграде в 1932 году, умер там же в 1961-м. Жил в коммуналке на Садовой. Нигде не работал. Был очень болезненный, с детства страдал астмой и туберкулезом. Писал прекрасные стихотворения, из которых при жизни ни одно не было опубликовано.
НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ
Запах камней и металла,
Острый, как волчьи клыки,
- помнишь? -
В изгибе канала
Призрак забытой руки,
- видишь? -
Деревья на крыши
Позднее золото льют.
В Новой Голландии
- слышишь? -
Карлики листья куют.
И, листопад принимая
В чаши своих площадей,
Город лежит как Даная,
В золотоносном дожде.
***
Ковшом Медведицы отчерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик ее ущерб!
На медных досках тротуаров
Шурша, разлегся лунный шелк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной желт.
Мой шаг, тяжелый, как раздумье
Безглазых лбов - безлобых лиц.
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.
- Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность - шелкопряд -
Пока темны колодцы окон,
О нас нигде не говорят.
***
Мостика профиль горбатый,
Милая, тих, как всегда,
В красную дырку заката
Ветер вдевал провода.
Бедный, неласковый, старый,
Скоро устав на земле,
Кто-то качался кошмаром,
Будто в трамвайной петле.
Словом, чуть-чуть синеватый
Вечер — обычный до слез —
Тихий, как серая вата,
Скучный, как запахи роз.
***
КОНЬ ВОРОНОЙ
Веют тучи крыльями орлана
Над взошедшей ночью трын-травой,
Стонет город матом Тамерлана
Над своей оливковой Невой.
Из хрустальных слез концертных залов,
Золотой сонатой дребезжа,
Вороная лошадь пробежала,
Веки луж оранжево смежа.
Искрозвонка лошадь вороная,
Всадник пьян настоем из часов,
Копья рук в туманы окуная
Под тяжелой мерою весов.
И, как я, хмельной твоей любовью,
Обезумев в звездной синеве,
Истекает розовою кровью
На гранитных подступах к Неве.
***
АЛЫЙ ТРАМВАЙ
Сон оборвался. Не кончен.
Хохот и каменный лай. -
В звёздную изморось ночи
Выброшен алый трамвай.
Пара пустых коридоров
Мчится один за другим.
В каждом - двойник командора
Холод гранитной ноги.
- Кто тут?
- Кондуктор могилы!
Молния взгляда черна.
Синее горло сдавила
Цепь золотого руна.
- Где я? /кондуктор хохочет/
Что это? Ад или рай?
- В звёздную изморось ночи -
Выброшен алый трамвай!
Кто остановит вагоны?
Нас закружило кольцо.
Мёртвой чугунной вороной
Ветер ударит в лицо.
Лопнул, как медная бочка,
Неба пылающий край.
В звёздную изморось ночи
Бросился алый трамвай!
***
НОЧЬ ЛИСТОПАДА
Было падло.
Листья падали.
Ночь оплыла стеаринами.
Золотые горы падали
Пахли - хиной, мандаринами.
Пали тени.
Пали сумерки.
Лампы - цитрусы,
Цитраты - мы
Ночью, ветрами простуженной,
В лужах - пыл денатуратовый.
Было падло.
***
ПЕРЕД ВЕСНОЙ
Прочиталось в лужах под трамваем —
«Завтра, завтра кончится зима» —
Я не знаю, знали иль не знали
Это отсыревшие дома.
А в саду расплакались деревья,
Не от боли — просто таял снег,
Как большие голубые перья,
Облака тянулись через век.
***
Тучи.
Моржовое лежбище булок.
Еле ворочает даль.
Утром ущелье - Свечной переулок
Ночью - Дарьял, Ронсеваль.
Ночью шеломами грянутся горы.
Ветры заладят своё -
Эти бродяги, чердачные воры,
Делят сырое бельё.
Битой жене - маскарадные гранды
Снятся.
Изящно хотят, -
..................................
Гуси на Ладогу прут с Гельголанда.
Серые гуси летят.
29.4.1956 г.
***
АЛЬБА
Весь квартал проветрен и простужен,
Мокрый город бредит о заре,
Уронив в лазоревые лужи
Золотые цепи фонарей.
Ни звезды, ни облака, ни звука,
Из-за крыш, похожих на стога,
Вознеслись тоскующие руки -
Колокольни молят о богах.
Я встречаю древними стихами
Солнца ослепительный восход -
Утро с боевыми петухами
Медленно проходит у ворот.
***
ТРЯПИЧНИК
Туман, по осеннему пресный
От ветра шатается. - Пьян.
Пришел ко двору неизвестный.
Воскликнул:
- Тряпье-бутыл-бан!
Приму ли диковинный вызов -
Нелепый татарский девиз.
/Ворона, бродившая низом,
Стремительно ринулась ввысь./
- О, думаю, мудрая птица!
Не любит дворовых тревог.
Но,
молча
швыряю в бойницу
Бутылку и рваный сапог.
24.7.1957 г.
***
Вечерами в застывших улицах
От наскучивших мыслей вдали,
Я люблю,
как навстречу щурятся
Близорукие фонари.
По деревьям садов
заснеженных,
По сугробам сырых дворов
Бродят тени,
такие нежные,
Так похожие на воров.
Я уйду в переулки синие,
Чтобы ветер приник к виску,
В синий вечер,
на крыши синие,
Я заброшу свою тоску.
Если умерло
все бескрайнее
На обломках забытых слов,
Право, лучше звонки
трамвайные
Измельчавших колоколов.
 |
| Шолом Шварц. Портрет Роальда Мандельштама. 1958 |
Комментариев нет:
Отправить комментарий